На минувшей неделе был арестован глава Воронежского государственного аграрного университета Алексей Попов. Назначенному в августе прошлого года врио ректора вменяется попытка присвоения премий сотрудников в размере 880 тысяч рублей. Попов отправлен под домашний арест, свою вину он признал.
Немногим ранее, 26 февраля, областной суд отправил под домашний арест Сергея Колодяжного, который также являлся руководителем вуза. Бывшему ректору Воронежского государственного технического университета (опорный вуз) изменена мера пресечения – почти год, с 4 марта 2020 года, он находился в СИЗО по обвинению во взятке в размере не менее 2 миллионов рублей и мошенничестве – и опять путем присвоения премий. В отличие от Попова Колодяжный свою вину не признаёт.
Автор колонки Владимир Сапунов, фото из личного архива
Два схожих воронежских случая прекрасно укладываются в очень грустный общероссийский контекст. Практически каждую неделю приходят сообщения о том, что в одном из вузов сотрудники силовых структур задерживают ректора или проректора – по одной из статей, под общий зонтик которые собирает слово «воровство». Бонусной вишенкой стало задержание по подозрению в мошенничестве в июле прошлого года заместителя главы Минобрнауки Марины Лукашевич.
Конвейер задержаний руководителей вузов и их заместителей в очередной раз и наиболее заострённо и рельефно позволяет говорить об очень серьёзной проблеме – кризисе управления в российском высшем образовании. На уровне руководителей университетов этот кризис, пожалуй, проявляется наиболее иллюстративно.
Потому что руководители эти часто воспринимают университеты и институты не как государственное учреждение, а как частную лавочку, свою безраздельную финансовую вотчину, средство личного обогащения.
Два воронежских кейса представляют собой достаточно простые примеры. На самом деле в высших учебных заведениях давно освоен целый арсенал методов «честного отъема денег», околозаконной вузовской бухгалтерии и другого более или менее хитрого воровства.
Главным коррупционным механизмом, разумеется, стали зарплатные ведомости.
После указа президента № 597 от 7 мая 2012 года «О мероприятиях по реализации государственной социальной политики», который по замыслу должен был значительно повысить уровень жизни вузовских преподавателей, зарплаты составляют 75-80% бюджетов вузов. Однако в подавляющем большинстве вузов обычные преподаватели, доценты и профессора практически не почувствовали прибавок к зарплатам (а было обещано увеличение зарплат до уровня в 200% от средней зарплаты по региону). Благие намерения, зафиксированные в президентском указе, были нейтрализованы начальством вузов на местах.
Словосочетание «средняя зарплата» менеджеры истолковали в свою пользу – в итоге, если ректор, проректор, начальник управления имел хотя бы одну пару в две недели, он тоже становился членом «команды ППС», зарплата руководителей приплюсовывалась к общей, а в среднем получались необходимые 200%. И по бумажкам всё получалось, как надо.
Ну, и под этим прикрытием (надо же зарплату повышать!) у менеджеров замечательно получаются спецоперации по так любимой ими «оптимизации» – объедению вузов и кафедр, превращению факультетов в институты, ликвидации структурных подразделений. Естественно, везде с сокращениями сотрудников, переходом на доли ставки и тому подобным.
Таким образом, распределение фондов заработной платы превращается в ключевой инструмент коррупции в вузах: несправедливо установленные оклады, внутреннее совмещение, «эффективные контракты», премии, приписки и так далее. По возможности сжульничать это можно сравнить разве что с госзакупками, «целевыми средствами», строительством, «зарубежными стажировками».
При этом ректоры практически неуязвимы для критики и тем более для каких-то практических протестных действий со стороны трудового коллектива. И это при том, что в большинстве вузов ректоры этим трудовым коллективом избираются (после одобрения кандидатуры в профильном министерстве; ректоров МГУ и СПбГУ назначает президент, руководителей федеральных университетов – правительство). Но в действительности демократические принципы превращаются в полную фикцию. Преподаватели высшей школы запуганы, боятся потерять работу, а соответственно, страх критики своего начальства перевешивает желание высказать несправедливое недовольство. Неугодных система в жестоком стиле сжирает и выбрасывает на улицу.
Возьму для примера свой родной вуз – Воронежский государственный университет – и факультет журналистики, на котором я проработал 20 лет, вплоть до сентября прошлого года. В ближайшее время ректор ВГУ Д.А. Ендовицкий будет переизбран на третий срок. Не буду даже оценивать провалы трёх крупных проектов ВГУ – попыток превратить его в федеральный вуз, потом в опорный и, наконец, создания в Воронеже научно-образовательного центра мирового уровня с серьёзным финансированием из федерального бюджета. Очевидно, во всех случаях у руководства ВГУ есть уважительные-преуважительные, просто преуважительнейшие причины для объяснения этих провалов. Остановлюсь на другом – с небольшой долей эссеизма.
Ендовицкого в ректоры выдвинули все 17 факультетов ВГУ. Но сосредоточу внимание именно на факультете журналистики, не только по причине своего 20-летнего трудового стажа в его стенах. Именно на журфаке студентов обучают свободе слова, выражения своего мнения, умению аргументированно критиковать. За два предыдущих ректорских срока мало, очень мало, слышал я от коллег добрых слов в адрес ректора. А вот недобрых слышал очень много, особенно в период урезаний теми или иными способами доходов сотрудников в 2016 и 2018 годах. Увы, у коллег дальше кухни в разгар зарплатного скандала 2018 года разговоры не пошли, а автору этих строк пришлось поднимать волну публикаций в воронежских СМИ по поводу исполнения майского указа в ВГУ практически в одиночку. Про доходы других детально говорить не имею права – а про себя сказать могу. В учебном году 2014-15 мой зарплатный доход был больше, чем в 2019-20. Вот и вся история. Отмечу, что меня, как и многих коллег, унижали даже не столько сугубо финансовые вопросы, сколько контекст – «это в целях оптимизации, в вузе с зарплатами всё отлично, майские указы выполняются» и так далее.
И если уж в том, что должно быть цитаделью свободы слова, публично критиковать ректора боятся и выдвигают его на третий срок – что уж говорить о других факультетах. Где недовольных тоже очень много.
О результатах работы ректора конкретно в ракурсе факультета журналистики можно судить по тому, что в половине аудиторий невозможно проводить современные лекции – с использованием мультимедийного оборудования – где-то интернет не работает, где-то проектор, где-то монитор не включается, где-то вообще проводов нет, где-то на настройку оборудования перемены не хватает (мягко говоря). Университетская система онлайн-обучения не радовала высокой скоростью и надёжностью. Ладно мультимедиа – некоторые доски стёрлись до того, что на них невозможно писать мелом. Но тем не менее – факультет журналистики выдвигает ректора на третий срок.
Этот пример очень показателен. Трудовые коллективы на работу ректоров существенно повлиять не могут. А могут только силовые структуры, в том числе, когда находятся влиятельные лица, заинтересованные в том, чтобы свалить конкурента или просто несимпатичную им особу.
Поэтому часто начальники вузов превращают их в свою делянку, кормушку — и, как показывает современная российская практика, бороться с этим очень тяжело, настолько ректоры-менеджеры превратили себя в хозяев университета (в нехорошем смысле слова). Назрели очень серьёзные структурные реформы. Настало время разбираться с произволом начальства в вузах, как с дедовщиной в армии.
Одной из таких мер могла бы стать децентрализация управления в вузах. В нынешних условиях можно было бы обратиться к зарубежному опыту – особенно стран Британского Содружества или, скажем, балканских стран. Там руководители вузов выполняют, скорее, церемониальные обязанности – и/или хозяйственные (ректор-прораб). Факультеты имеют финансовую, научную и учебную автономию, а деканы являются гораздо более влиятельными фигурами, чем ректоры.
Необходимо значительно увеличить возможности трудовых коллективов влиять на работу руководителей университетов и факультетов, резко повысить уровень отчётности начальства перед сотрудниками, ввести практику долгосрочных (не менее 10 лет) трудовых договоров – существующая сейчас практика контрактов года на три приводит к тому, что с несогласными просто не продлевают трудовое соглашение, без реальных возможностей это исправить.
А самое реальное сейчас (что можно сделать весьма быстро) – создать институт представителя президента по работе с высшими учебными заведениями, хотя бы по федеральным округам. А лучше по областям. Чтобы президент узнавал о проблемах преподавателей не в результате их жалоб во время встреч в прямом эфире, а в результате рутинной работы специалистов.
Университеты снова должны стать центрами свободы и демократии.
Потому что всё вышеописанное в конечном итоге ведёт к одному печальному результату – неизбежному понижению качества образования и научно-исследовательской деятельности. А значит, и к скукоживанию человеческого потенциала и грандиозным препятствиям на пути развития страны.
