Осенью прошлого года 37-летняя жительница Воронежа, мама двоих малолетних детей Елена Покачалова была обнаружена мертвой в своей же квартире. Все выглядело так, будто произошел несчастный случай. Однако следствие пришло к другому выводу.
На скамье подсудимых оказался муж убитой 50-летний Игорь Покачалов. Сейчас он обвиняется в совершении преступления, предусмотренного статьей 105 УК РФ (убийство). По этой статье ему грозит до 15 лет лишения свободы. Однако родственники опасаются, что мужчина может избежать строгого наказания и даже будет воспитывать детей убитой им женщины.
Елена Покачалова
«Балагур»
По словам родственников, супруги состояли в браке больше десяти лет. Воспитывали двоих детей. Елена всегда была спокойным, уравновешенным и, к тому же, успешным человеком. Зарабатывала достаточно, чтобы содержать семью. По словам свидетелей, у ее мужа не всегда была постоянная работа. Характер у него, так сказать, непростой, импульсивный, вспыльчивый:
– Зять – либо весельчак, балагур, либо у него агрессия проявляется, – рассказывал суду отец убитой женщины.
Вначале они жили нормально, потом начались неурядицы, ссоры. Но родители думали, что это как в обычной семье. В их отношения не лезли. Да и дочь родителей в свои проблемы не посвящала. Говорила: «Мам, пап, это мои дела. Мы разберемся сами».
Но в какой-то период их отношения стали хуже. По словам свидетелей, в основном зачинщиком конфликтов был муж.
– Летом 2013 года дочь позвонила мне и сказала: «Папа, он меня избил», – рассказывал суду отец погибшей.
Тогда женщина подала на развод. Но, поддавшись на уговоры мужа и решив сохранить семью ради детей, забрала заявление. Муж обещал вести себя нормально, но конфликты продолжались. И в августе 2014 года супруга решила поставить все точки над «i» – она повторно подала на развод и попросила мужа уйти из дома.
Коминтерновский районный суд
Убийство или несчастный случай?
Мужчине, по всей видимости, этот вариант не очень понравился. В итоге все обернулось трагедией.
По версии следствия, в ночь на 8 ноября мужчина, воспользовавшись лестницей, а не лифтом, где его увидела бы дежурившая консьержка, поднялся на лестничную площадку одиннадцатого этажа, где жила его супруга, выкрутил лампочки и в темноте стал поджидать, когда она вернется домой со встречи с подругами, о которой он узнал от общих знакомых.
Около 00 часов 30 минут двери лифта открылись. Елена начала открывать дверь ключом, когда заметила, что рядом с ней кто-то есть. Она обернулась, посветила фонариком телефона и увидела мужа. Испуганная женщина стала кричать. Мужчина ударил ее рукой по голове. Крики продолжились. Тогда он плотно зажал ей рот и нос своей рукой и держал так, пока она не перестала подавать признаков жизни.
– Мы были у лифта, когда раздался очень громкий и страшный крик. Он был похож на предсмертный. Моя знакомая даже заплакала от страха, – рассказывал суду свидетель, который в тот вечер был в гостях у друга вместе со своей знакомой. – Крик прекратился так же резко, как и начался. Потом все это повторилось. Я понял, что либо кого-то насилуют, либо убивают.
После этого, как считает следствие, он занес тело в квартиру, снял верхнюю одежду и уложил в ванную комнату, пытаясь сымитировать несчастный случай. Затем муж принялся изучать содержимое компьютера и планшета на предмет переписки с другим мужчиной. Все это время на расстоянии вытянутой руки лежало тело убитой жены. Удовлетворив свое любопытство, он стер с поверхностей свои отпечатки пальцев и скрылся.
Мужчина попытался обеспечить себя алиби – он встретился со знакомым и попросил в случае чего сообщить полицейским, что в эту ночь мужчина находился с ним в кафе.
«Он показал, что скорбит вместе с нами»
Тело женщины утром обнаружил ее отец. В тот день вместе с дочкой и ее детьми, которые остались ночевать у бабушки и дедушки, они собирались на прогулку. Однако дозвониться до дочери отец уже не смог.
– Я поднялся наверх, в квартиру. Стал звонить в звонок. Никто не отвечает. У меня мысль: сейчас я не попаду в квартиру. Она всегда закрывала дверь изнутри на ночную защелку, которую ключом никак не откроешь. Я решил попробовать. Нижний замок не был закрыт. Открыл верхний замок, дверь открылась. Я сразу понял, что что-то не так. Я зашел, повернул голову направо. Из ванной комнаты торчат ноги. Ноги моей дочери. Я подошел к ней. Она лежала лицом вниз. Правая нога вывернута, левая – зацепилась за дверной косяк. Рядом с лицом была небольшая лужица крови. Я потрогал пульс на шее, пульса нет. Позвонил в скорую и полицию. Скорая приехала, констатировала смерть. Через полчаса на место приехал зять. Он сразу же бросился к трупу моей дочери, на колени упал, заплакал, запричитал: «Леночка, как же я тебя так не уберег?», – рассказывал на суде отец погибшей.
В несчастный случай никто из присутствующих на похоронах не верил. По словам родственников убитой, у них были подозрения, что убийство мог совершить муж, больше явных подозреваемых не было.
Однако он старательно демонстрировал скорбь: присутствовал на отпевании и на кладбище, простился с ней, на поминках говорил слова утешения родителям.
– Он показал, что скорбит вместе с нами, – сказал отец погибшей.
Алиби не спасло
Во время допроса знакомый подозреваемого попытался обеспечить ему алиби. Однако скрыть то, что ему было известно, у него не получилось. Мужчина рассказал о разговоре, случившемся с подсудимым на следующий день после убийства. Игорю Покачалову теперь скрываться не было смысла, и через неделю после содеянного он написал явку с повинной, подробно рассказав, как было совершено преступление.
Интересно, что во время предварительного расследования уголовного дела мужчина признал вину полностью. Что удивительно, заключать под стражу подозреваемого в тяжком преступлении против личности не стали, он и сейчас находится под подпиской о невыезде, на свободе.
После того, как подозреваемый под давлением улик вынужден был дать признательные показания, он заявил о том, что во время убийства находился в состоянии аффекта и ему необходима судебная психологическая экспертиза.
На удивление всех, в том числе и следствия, Областная психиатрическая больница дала заключение, что человек находился в состоянии аффекта.
Объективность экспертизы вызвала обоснованные сомнения у прокуратуры и потерпевших, которые настояли на повторной экспертизе. На этот раз в Москве в Центре социальной и судебной психиатрии Сербского. Результаты повторной экспертизы показали, что в момент совершения преступления человек полностью отдавал себе отчет в своих действиях, состояние аффекта отсутствовало.
Когда же дело попало в суд, мужчина вновь изменил свою позицию по совету своего адвоката известной конторы «Баев и партнеры» (адвокаты из той же конторы защищают Эдуарда Ельшина, обвиняемого в убийстве бизнесмена Дмитрия Кривошеева, Ельшин также не под стражей – прим. ред). Он признал свою вину частично. Мол, да, убил, но сделал это не предумышленно, случайно задушил.
Смягчающие обстоятельства
Адвокат потерпевших считает, что защита обвиняемого пытается добиться переквалификации дела на более мягкую статью: со 105 УК РФ (Убийство) на 109 УК РФ (Причинение смерти по неосторожности). В таком случае подсудимый может получить условный срок и остаться на свободе, так как у подсудимого есть ряд смягчающих обстоятельств (явка с повинной, сотрудничество со следствием, положительные характеристики, отсутствие судимости, несовершеннолетние дети).
Родственники опасаются, что мужчина не будет лишен родительских прав и получит возможность воспитывать своих детей, которые сейчас находятся у бабушки и дедушки.
Буква закона и моральная сторона вопроса
По словам родственников убитой, в течение полугода подсудимый не вспоминал о своих детях, не пытался интересоваться их жизнью и помогать им материально. Но все изменилось, когда начался судебный процесс. В последнее время обвиняемый активизировал свои действия, предлагал родственникам подписать соглашение о праве видеться с детьми.
– Мы это расценили как действия, направленные на поиск смягчающих обстоятельств к предстоящему судебному процессу, – говорит один из близких родственников убитой. – Хотя на протяжении всего следствия обвиняемый даже и не пытался общаться с детьми…
Если адвокату обвиняемого удастся перевернуть дело так, что убийство окажется неумышленным, то вопрос о лишении родительских прав поставлен не будет. Окажется так, что осужденный будет иметь все права на воспитание детей и на общение с ними. Возникает вопрос: «А это нормально для нашего общества?». Нормально ли позволять воспитывать детей человеку, мать которых он, по версии следствия, убил?
– Мы возмущены тем, что человек, обвиняемый в убийстве своей жены, находится на свободе. Вот уже почти год он спокойно разгуливает по улицам нашего города, живет обычной жизнью, ищет пути, чтобы оправдать себя. А теперь еще и заявляет о своем намерении воспитывать детей! – говорит сестра погибшей женщины Татьяна Желтикова. – Дети в настоящее время проживают со своими бабушкой и дедушкой – родителями мамы. С отцом они видеться, а тем более проживать, не хотят. Отец же заявляет о своем намерении забрать детей, не учитывая интересы детей! Да и как можно отдать детей человеку, признавшемуся в убийстве их матери! И в данной ситуации мы оказываемся совершено незащищенными! Что может еще совершить этот человек?! Как нам уберечь детей?! С учетом ситуации вокруг убийства у «Иль-Токио» складывается впечатление, что в нашем городе на обвиняемых в серьезных преступлениях правосудие смотрит со снисхождением (в нашем случае даже не домашний арест, а подписка). А вспоминая случай в Нижнем Новгороде, становится страшно...
Суд
Судебное заседание было отложено в связи с ходатайством стороны защиты о выяснении причин, по которым подсудимый два раза находился на лечении в психоневрологическом диспансере в декабре 2014 года и в июле 2015 года.
Странно, что суд даже не поинтересовался у самого подсудимого, присутствовавшего в зале судебного заседания, об обстоятельствах его болезни, а сразу сообщил о необходимости отложения процесса.
Не исключено, что данные, предоставленные медиками, будут приобщены к материалам дела и впоследствии существенно повлияют на приговор.
